Итоги 2008 года - взгляд Президента России Дмитрия Медведева

Спасибо за эту возможность задать Вам вопросы об итогах уходящего года. Каким этот год был? С Вашей точки зрения, чего в нем больше – минусов или плюсов?

Д.МЕДВЕДЕВ: Год был разный. Каждый год, конечно, отличается. Этот год принёс и радостные события, победы, спортивные победы прежде всего, творческие победы. Принёс ряд довольно серьёзных, позитивных результатов в экономике, в социальной сфере. И в этом смысле этот год был нормальным, таким, как мы планировали.
Но этот год принёс и драматические события. Конечно, я прежде всего имею в виду кавказские события, агрессию Грузии против Южной Осетии. Я не могу не сказать о том, что, конечно, завершение этого года проходит в условиях, когда мы пытаемся преодолевать последствия финансового кризиса в мире.
Поэтому в этом году было всё. Было много хорошего. Но были и большие сложности, серьёзные испытания для нашей страны.

Т.МИТКОВА: Я вернусь к одной из главных тем, о которой Вы упомянули, – это война на Кавказе. Вы можете восстановить картину, как Вы узнали о том, что Грузия напала на Цхинвал? И как принимали решение – долго или, наоборот, быстро?

Д.МЕДВЕДЕВ: Эта картина останется теперь со мной на всю жизнь. Такие вещи для любого человека врезаются в память настолько, что остаются навсегда.
Для меня, наверное, это был один из самых трудных дней в моей жизни. Я могу даже хронологически вспомнить, что тогда происходило.

Где-то в районе часа ночи мне позвонил Министр обороны Сердюков и сказал, что, по их информации, Грузия объявила войну Южной Осетии. Но каких-то движений ещё не было. Я сказал ему, чтобы они наблюдали за ситуацией, смотрели за развитием событий и регулярно докладывали, что и происходило в течение, по сути, нескольких часов. Каждые полчаса он звонил мне и говорил о том, что происходит: в какой момент появились танки, в какой момент появились другие технические средства, на которых передвигались грузинские войска. В конечном счёте, до какой-то поры у нас ещё оставались надежды на то, что это всё-таки некая провокация, которая не будет доведена до конца. Но в тот момент, когда реально заработали ракетные орудия, начали стрелять танки, и мне было доложено о гибели наших граждан, в том числе миротворцев, я ни минуты не колебался и отдал приказ на поражение и ответные действия. Естественно, что при принятии такого решения приходится взвешивать все последствия, в том числе и необратимый характер такого рода приказов. Повернуть до какой-то поры можно, но после принятия решения уже возврата к прежней ситуации нет и быть не может. Я, естественно, это тоже понимал и надеялся всё-таки на то, что здравый смысл победит. К сожалению, этого не произошло. Грузинское руководство развязало полномасштабную кровопролитную войну с близким народом. Нами были приняты все необходимые меры. Я считаю, что в целом военная кампания, которая продолжалась всего пять суток, показала и эффективность наших ответных мер, и силу российского оружия, и силу духа наших граждан, наших воинов. Они смогли с минимальными издержками нанести военной машине Грузии полный и, по сути, невосстановимый урон. В результате этих действий был восстановлен мир на Кавказе, и, самое главное, взяты под защиту десятки тысяч людей, которые стояли на грани истребления. Поэтому это был очень сложный день для меня, но я считаю, что мы не могли поступить иначе. И последующее развитие событий доказало правоту принятого решения.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Дмитрий Анатольевич, Вы сейчас сказали о сложности решения о направлении армии, по сути, в бой. Вы были уверены в конечном успехе этой операции?

Д.МЕДВЕДЕВ: Понимаете, мы, конечно, предполагали, что у нашего соседа не всё в порядке с мозгами, хотя и не ожидали, что до такой степени. Но с учётом того, что подготовка с их стороны велась, я уже об этом когда-то рассказывал, в какой-то момент я почувствовал, что наш грузинский коллега просто перестал общаться с Российской Федерацией. До этого просил: давайте встретимся, обсудим, поговорим в Сочи, а потом ушёл со связи. У меня в этот момент уже зародилось подозрение, что он решил провести силовую акцию.

Поэтому, конечно, мы готовились к этому. И я считаю, что в результате той подготовки, которая была проведена, издержки от операции были минимальными. Российская армия разрушила военную инфраструктуру Грузии. Но при этом избежала каких-либо действий, которые носили бы негуманный характер.

Но, безусловно, то, что в этот период наша армия, наш миротворческий контингент проявили свои лучшие качества, на это я мог только рассчитывать. Степень их боевой подготовки, стойкость духа, мужество оказались на высоте. Они не посрамили те традиции, которые всегда присутствовали в российской армии. И это, конечно, очень дорогого стоит.

Д.КИСЕЛЁВ: Кстати, когда Вы ещё только шли на выборы и готовились стать Президентом самой большой страны мира, приходилось ли Вам думать, что именно Вам как Верховному Главнокомандующему, да и лично человеку – Дмитрию Анатольевичу Медведеву – в какой-то момент вдруг, может, придётся принять решение, переводящее Россию из мира в состояние войны? И вообще, поддаётся ли такое моделированию?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это такой правильный вопрос. Любой человек, который принимает для себя ответственное решение баллотироваться на высшую должность в стране, на должность, которая дает функцию Верховного Главнокомандующего, он не может исключать такого развития событий. Именно поэтому Президент – гарант Конституции и Верховный Главнокомандующий. Но, конечно, для любого человека и для меня лично такого рода решение было очень и очень непростым, потому что одно дело – те функции, которые заложены по Конституции, по другим законам, абстрактная возможность вооружённого конфликта. А другое дело – принятие решения в условиях реального вооружённого конфликта, когда ты понимаешь, что достаточно произнести одно слово, и возврата к прежней ситуации не будет уже никогда. Это на самом деле для любого человека испытание, но я считаю, что в определённой ситуации любой ответственный руководитель должен взять себя в руки, взвесить все аргументы и принять выверенное решение.

Т.МИТКОВА: Решение по вводу войск в Осетию Вы приняли, как я понимаю, достаточно быстро. А как Вы вообще принимаете решения? И какие из них, помимо Осетии, дались Вам труднее всего?

Д.МЕДВЕДЕВ: Некоторые решения действительно нужно принимать очень быстро. Более того, по некоторым решениям, как то, например, решение в отношении Южной Осетии, и проконсультироваться-то не с кем, нужно принимать решение – и всё.

Некоторые решения очень сложные, но они всё-таки могут быть растянуты во времени, я имею в виду мотивацию принятия решения, какие-то аргументы, которые могут быть «за» или «против». Таких решений тоже было уже немало, но это всё-таки, я вам скажу абсолютно откровенно, не идёт ни в какое сравнение с решением, касающимся использования российских Вооружённых Сил для защиты правопорядка, защиты наших граждан.

Ряд решений, наверное, непростые, они связаны с экономикой, с необходимостью преодоления того финансового кризиса, который сегодня вся планета переживает. И здесь есть возможность и взвесить эти решения, и посмотреть на то, как развиваются события в других странах – скажем, проанализировать опыт, и исторический опыт, и текущий опыт в других странах. Это решения, которые уже принимаются, наверное, в формате такого мозгового штурма. Это не просто раз – и всё. Но это, ещё раз подчеркиваю, всё-таки, на мой взгляд, более простые решения, хотя их последствия тоже могут быть очень и очень значительными.

Д.КИСЕЛЁВ: Давайте вернёмся в март этого года. Конечно же, Вам помнится и предвыборная борьба, и зрительные образы её результата. Да и на телевидении всё это выглядело достаточно ярко для всех для нас. (Демонстрируется видеоролик) А как сейчас складываются Ваши отношения с Путиным? И вообще как Вам работается с таким премьером?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, эти кадры, конечно же, меня возвращают на некоторое время назад. Это был такой важный момент в моей жизни. И, естественно, в жизни страны. Если говорить об этом периоде, то, конечно, когда принимаешь Присягу, когда кладёшь руку на Конституцию, это не может не волновать любого человека. И я тоже испытывал определённое волнение. Но это всё-таки эмоциональная сторона. По прошествии какого-то периода начинается обычная работа, рутинная работа, она есть и у Президента. В этом плане я считаю, что мы смогли за последние месяцы наладить полноценное, очень хорошее взаимодействие между Президентом и Правительством. У нас тесные, дружеские отношения с премьером. Мы регулярно общаемся. И в этом смысле, собственно, то решение, которое нами принималось о том, чтобы работать совместно, как мне представляется, оказалось и правильным, и в достаточной мере эффективным. Конечно, судить об этом не нам, а гражданам Российской Федерации, но я считаю, что это решение оказалось правильным.

Что касается работы – мы работаем, регулярно встречаемся, общаемся, обсуждаем какие-то вопросы и экономические, и политические. Мне комфортно, ему, по-моему, тоже. В этом смысле всё в порядке.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Дмитрий Анатольевич, мы только что видели кадры церемонии Вашего вступления в должность Президента. Если, образно выражаясь, отмотать плёнку назад и попросить Вас вспомнить, о чём Вы думали, когда проходили по красной ковровой дорожке, проложенной через залы Кремлевского дворца, о чём Вы думали за считанные минуты до принесения президентской Присяги?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я, конечно, думал о том, что через несколько минут моя жизнь изменится. И это для меня, конечно, было очень важным. Изменится в каком смысле? Я достаточно давно уже работаю на различных государственных должностях – и в разных качествах принимал довольно большое количество решений. Некоторые из них были, на мой взгляд, весьма и весьма значимыми в той или иной ситуации. Но я прекрасно понимал, что после того как будет произнесена клятва, будет произнесена Присяга и юридически с этого момента возникнет новый Президент Российской Федерации, моя жизнь принципиально изменится. Потому что, в конечном счёте, финальная ответственность за всё, что происходит в стране, за ряд судьбоносных решений будет лежать только на мне, и я с этим ничего не смогу поделать. И мне нужно будет быть включённым в эти обязанности 24 часа в сутки. Вот об этом, наверное, я думал.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Если говорить о главных вызовах, с которыми столкнулась Россия за время Вашего президентства, то, помимо грузинской агрессии против Южной Осетии, это, вне всякого сомнения, мировой экономический кризис. Это сегодня, пожалуй, самая обсуждаемая тема. На Ваш взгляд, насколько мы оказались готовы к такому повороту событий?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, мы оказались, на мой взгляд, в достаточной мере подготовленными. Более того, если отмотать немножко пленку назад и вспомнить ряд моих, например, выступлений, а это было ещё летом, на форуме в Санкт-Петербурге, в некоторых других местах встреч, с моими коллегами в Японии, мы откровенно, глядя им в глаза, говорили, что события могут развиваться самым тяжёлым, драматическим путём на финансовых рынках. Нас заверяли, что всё будет окей, – оказалось, что это не так. И, к сожалению, вынужден это констатировать, наши прогнозы оказались в этом смысле исключительно верными. Было бы лучше, если бы мы ошиблись. Кризис накрыл всю планету и работает весьма жёстко. Мы понимали, что такое развитие событий возможно. У нас всё-таки за последние годы было сделано многое для того, чтобы укрепить экономику страны, развить социальную сферу. Наши золотовалютные резервы являются третьими в мире. Это создаёт нам всё-таки довольно приличную подушку безопасности, прочность нашей экономике, нашей финансовой системе, валютной системе. Хотя она тоже подверглась довольно существенным ударам, потому что, когда одномоментно прекращается финансирование, когда закрывается огромное количество иностранных кредитных позиций (а у нас экономика рыночная, у нас большинство компаний кредитуются не только в стране, но и за границей), это не может не отразиться на общей ситуации. Но в целом я считаю, что всё, что было сделано за последние 8 лет, не прошло даром. И мы бы находились существенно в более тяжком положении, если бы не было этой подготовки. Давайте вспомним 98-й год. Причины кризиса 98-го года были во внутренних проблемах российской экономики. Причины кризиса нынешнего, к сожалению, – в состоянии дел в Америке, в ряде других крупнейших экономик и в не очень адекватном международном финансовом регулировании, которое происходило за последние годы. Поэтому можно сказать, что мы в целом были готовы. Но из этого кризиса можно сделать и ещё один вывод: наша экономика стала частью мировой экономики. Мы к этому стремились, в этом есть много плюсов, но в этом есть и издержки. Как известно, мировая экономика развивается циклическим путем, бывают стадии роста, бывают спады. И мировая экономика глобальна. В сегодняшней жизни она сверхглобальна. Ведь кризиса, подобного этому, никогда не было в истории человечества. Все сравнения с «великой депрессией», с кризисами 70–80-х годов явно хромают. Это были другие кризисы, которые в известной мере всё-таки носили локальный характер или поражали одну-две, несколько стран.

Нынешняя мировая экономика настолько глобальна, что системные сбои в экономике ряда государств, особенно таких крупных, как Соединённые Штаты Америки, почти моментально отразились на ситуации и в Западной Европе, и в Китае, и в Японии, и в Российской Федерации. То есть в этом смысле мы стали частью мировой экономики. За счёт этого мы получили большие преимущества в развитии, но мы несём и издержки. И в этом плане мы должны сделать всё, чтобы будущая конфигурация финансовых отношений, будущая архитектура финансового устройства была более справедливой и более современной, более адекватной.

Д.КИСЕЛЁВ: Хоть мы и были готовы к этому кризису лучше, чем многие, однако почивать на лаврах не приходится: в борьбе вся планета. В России у всего есть свои национальные особенности: у охоты, у рыбалки и у антикризисных мер, которые сейчас принимаются. Возможно ли хоть как-то оценить эффективность принимаемых мер? И, может быть, каковы эти национальные особенности?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, конечно, у нас есть и свои проблемы. Я могу сказать откровенно, мы не сумели задавить в прежнее время инфляцию, хотя и сохраняли макроэкономические пропорции очень неплохими. У нас слабо диверсифицирована экономика. Она должна была бы быть немножко другой, если бы мы успели это сделать за последние годы.

У нас не всегда хорошо развита инфраструктура, наша финансовая система ещё только развивается, наш фондовый рынок, который очень быстро рос, просто скачкообразно рос, он всё-таки рынок тоже развивающийся. И вот эти спады, падения, которые волнообразно происходили и происходят, – это всё-таки отражение того, что мы ещё развились в этом смысле не так, как нам бы хотелось.

Я посмотрел по статистике – и в ходе, кстати, моих посещений ряда государств, скажем, – объём снижения совокупной стоимости фондовых активов, то есть стоимость акций российских компаний, он выше, чем, например, в Соединённых Штатах Америки и в Европе, хотя там тоже падение колоссальное, и он один в один с падением фондовых индексов стоимости компаний в Бразилии, в Китайской Народной Республике, потому что это экономики, близкие по стадии своего развития. В этом и наши национальные особенности, которые мы обязаны учитывать в ходе работы. И, конечно, почивать на лаврах нельзя, Вы правы. Но, на мой взгляд, ни Правительство, ни другие структуры, которые этим сейчас занимаются, этим не грешат и работают в режиме нон-стоп, потому что буквально каждый день принимается целая серия антикризисных мер. Иногда это какие-то меры быстрого реагирования, иногда это более стратегические меры по восстановлению кредитоспособности банков, дополнительной денежной ликвидности, которая должна присутствовать в экономике, по защите наших предприятий, защите реального сектора, поддержке малого бизнеса. Всё это всё-таки наши национальные особенности. Именно в силу того, что в нашей экономике были и проблемы, несмотря на большой объём золотовалютных резервов и в целом достаточно неплохую подготовительную работу. Но с другой стороны – в силу того, что я говорил об этом кризисе, Вы знаете, нет национального ответа на этот кризис. И если бы его можно было задавить в одной стране, это бы уже было сделано. Не получается ни у кого. И могу вам сказать, что до тех пор, пока наши коллеги не найдут тоже адекватных рецептов, экономика будет развиваться по сложному сценарию. В следующем году прогнозируют разное развитие событий, в том числе и мировую экономическую рецессию, чего не было, наверное, четыре или пять десятков лет. То есть общее падение мировой экономики, потому что она всё-таки всегда была в каких-то плюсиках за счёт быстро развивающихся стран. Может быть глобальная рецессия. Поэтому ответ может быть только общий, и в этом смысле то, что мы делали с коллегами в последнее время и в ходе саммита «двадцатки» в Вашингтоне (и предстоящих встреч в Лондоне 2 апреля), в ходе саммита АТЭС, постоянных контактов с нашими близкими партнёрами из СНГ, из ЕврАзЭС, – это как раз коллективная работа над преодолением кризиса. Но действовать нужно быстрее, и я могу сказать прямо и откровенно, надеюсь, что меня услышат и некоторые наши партнёры за границей: не так быстро развиваются события, как нам бы хотелось. Ряд решений, которые мы обсуждали в Вашингтоне, до сих пор не приняты, в том числе и об участии России и некоторых других стран в специальных экономических форумах. А без этого не выработать решений. Действовать нужно сообща.

Т.МИТКОВА: Очевидно, что наступает очень тяжёлый период. И от государства в такое время обычно ждут защиты. Ну согласитесь, что люди беспокоятся, что будет с уровнем жизни, а он, скорее всего, упадёт, беспокоятся, что можно потерять работу и не найти её в ближайшее время. Какими должны быть действия власти вот в такое время? Чего нам вообще ожидать: дефолта, деноминации, девальвации? Словом, что с рублём-то будет?

Д.МЕДВЕДЕВ: В отношении власти. Власть всегда должна быть предельно внимательна к своим гражданам. Но в условиях вот таких кризисных явлений власть должна быть не просто внимательна – она должна быть в постоянном контакте с населением страны и должна быстро принимать решения, эффективные решения. Это первое.

Второе. На мой взгляд, мы, естественно, на этом кризисе можем что-то потерять: темпы роста, развитие реального производства, которое напланировали. Кризис есть кризис. Но мы ни в коем случае не должны потерять ни одно из социальных завоеваний, которые были совершены в последние годы. В конце концов, Российская Федерация по Конституции – это социальное государство. Это не просто слова. Мы много сил и средств вкладывали в развитие социального сектора. И я считаю, что даже в условиях сложностей: уменьшения финансирования ряда производственных программ, ещё чего-то – мы не должны потерять ничего из того, что было сделано в поддержку социального сектора. Я имею в виду и уровень заработной платы, и уровень реальных доходов граждан, уровень пенсионных накоплений. И, наверное, это самая главная, святая обязанность руководства страны в этот период – заниматься социальной поддержкой граждан нашей страны. Вот это главное. Важнее нет ничего.

Ну а что касается будущего, Вы знаете, я считаю, что ситуация не самая простая, но нет поводов для каких-то абсолютно драматических выводов или тем более истерик, нет оснований полагать, что нам нужно будет предпринимать какие-то радикальные меры. В этом смысле мы не предполагаем совершать ни одной из тех мер, о которых Вы говорите. Россия способна платить по своим долгам, и объём внутреннего долга у нас такой, что никакого дефолта быть не может, никакой деноминации мы тоже не предполагаем, это абсолютно бессмысленная вещь.

Что касается курса рубля, то он должен быть эффективным, и он должен соответствовать реальному состоянию нашей экономики. То есть мы должны его поддерживать в определённых границах, но в то же время этот курс должен быть, может быть, чуть более гибким, чем это было последнее время, с тем чтобы не создавать внутриэкономических проблем. Но всё, что ни будет делаться, будет делаться открыто. И, безусловно, это не должно привести к потерям у граждан Российской Федерации. Потому что линия поведения властей не может быть такой, как в 98-м году, когда какие-то решения были приняты, а на следующие утро все проснулись ограбленными, почувствовали, что они потеряли очень и очень сильно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Что нужно сделать? Нужно этим заниматься, по-нормальному, по-серьёзному – так, как, собственно, стали заниматься последние несколько лет. Надо создавать новые спортивные объекты, открывать и большие дворцы спорта, бассейны, ещё что-то, и просто маленькие «коробки» ставить, где играют в футбол, в хоккей, – вот это, наверное, самое главное, что может сделать государство. А всё остальное – это уже сами люди решат. Но могу вам сказать – где бы я ни был, везде огромное внимание стали уделять в последнее время развитию спортивной инфраструктуры, любой губернатор, с которым я разговариваю. Это стало модным. А стало модным даже не потому, что есть такие прекрасные успехи, а именно потому, что люди этого хотят. Люди с удовольствием приходят, записываются в секции, ходят, играют, – просто это такой уже образ жизни, если хотите. Это означает, что наша нация просто становится более здоровой. Мы понимаем, что у человека, который занимается спортом, просто и другие возможности в жизни. Даже и не спортом, а физкультурой, скажем, той же самой. Поэтому это очень важная задача. Сейчас, мне кажется, крайне важно не потерять опять же то, что было сделано, потому что те заделы, которые существуют, всё-таки желательно довести до конца. То есть если запланировано строительство какого-то спортивного объекта, уже стройка начата – надо её завершить. Ну а эмоциональная оценка, я с Вами не могу не согласиться, это такие минуты, которые не забываются. Но есть минуты, которые создают такой негативный фон эмоций, а есть минуты, которые врезаются в память как самые позитивные мгновения, когда ты ощущаешь огромную гордость за свою страну, за спортсменов и даже за болельщиков, которые помогают, поддерживают и показывают все свои лучшие качества. Так что я в этом смысле тоже с радостью вспоминаю эти мгновения.

Д.КИСЕЛЁВ: Дмитрий Анатольевич, в 2008-м остается всего лишь одна неделя. Как Вы планируете провести эти дни, и есть ли в этих планах хоть что-то личное? И вообще как готовитесь к Новому году Вы и Ваша семья?

Д.МЕДВЕДЕВ: Личного здесь не так много, как мне, может, того хотелось. Я очень люблю предновогоднюю неделю. И раньше мне удавалось что-то сделать такое более семейное, более приятное. Но у меня обычный график работы в этот период. Конечно, будут и поздравления, потому что без этого не обходится. Что же касается новогодних праздников, то ничего такого принципиально для себя нового я в этой сфере не открыл. Я считаю, что Новый год нужно встречать с близкими дома. Может быть, когда-нибудь я и схожу к кому-нибудь в гости, но сейчас мне нравится проводить ночь с 31 декабря на 1 января дома, в кругу своей семьи. Просто мне кажется, что это такая традиция, которая всё-таки тоже очень глубоко сидит в каждом из нас. Это точно национальные особенности наши, потому что у нас с Новым годом связаны самые какие-то светлые представления. Новый год в России любят по-особенному, так, как его не любят нигде. Потому что там есть выстроенная череда праздников, а у нас к Новому году такое всё-таки особенное, сказочное отношение. И это глубоко сидит в каждом из нас, и во мне тоже. Поэтому я хотел бы таким образом провести Новый год. Ну а потом, может быть, если получится, немножко съездить отдохнуть – несколько дней, может быть, на лыжах покататься, если получится.

К.КЛЕЙМЁНОВ: А есть какая-то особая традиция в Вашей семье? Всё-таки в праздник Нового года во многих семьях свои традиции.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, традиция заключается в том, чтобы была хорошая ёлка.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Живая?

Д.МЕДВЕДЕВ: Живая, безусловно. И этим занимаются все с удовольствием – занимается жена, занимается ребёнок. Он мне даже вчера говорит: ёлка плохо как-то выглядит, на ней лампочки не того цвета. То есть это нам нравится, во всяком случае мне приятно этим заниматься. Ну и, конечно, возможность посидеть с близкими людьми, поздравить их, поздравить семью, поздравить маму. Мне кажется, что это важно для любого человека. Ничего сильно выдающегося здесь тоже нет.

Т.МИТКОВА: Ну что ж, спасибо большое Вам, господин Президент, за эту возможность задать Вам вопросы, которые волнуют наших телезрителей.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я хотел бы ещё раз поздравить вас с наступающим Новым годом, сказать вам большое спасибо за ту работу, которую вы ведёте как журналисты, как представители средств массовой информации. Это важно и в сложных условиях, и в каких-то более простых ситуациях. Это важная работа, спасибо вам большое за это. Передайте вашим коллегам от меня слова признательности и благодарности за всё то, что они делают, работая на своих должностях. Ну и, конечно, я их всех поздравляю с Новым годом!